Наше Фсе болел? Да ладно. Чем? сильной, регулярной кровопотерей. Он так изменился, что его даже Дик не узнал (посчитал, что это сон про Рамиро) и Арлетта испугалась.
Рядом с ним нормально будет человеку взрослому, который не нуждается в чужом контроле. А не до конца повзрослевшему и запутавшемуся будет не очень. Дикуша после высылки попадает не в Агарис, а куда-то в другое место. К морискам, которые японцы и внезапно самураи/ниндзя. Становится крутым умным челом, через несколько лет встречается с Рокэ и начинает его опекать. Тем более что Рокэ любит быть снизу. Профит. Может, ВВК так и напишет в конце концов?
сильной, регулярной кровопотерей. Он так изменился, что его даже Дик не узнал (посчитал, что это сон про Рамиро) и Арлетта испугалась. Где это можно прочитать? Я что-то смутно припоминаю про то, что Алва притащил Дику какой-то старинный то ли меч, то ли еще что-то, при этом кем-то переодевшись, а тот принял все за чистую монету.
После демонстрации траха с Катариной Алва и Ли поехали к женщинам, а Эмиль на них обиделся Демонстрации кому? Дику? Или Алва показывал всем желающим за деньги, как он ебет королеву? Так вот откуда у него столько денег.
Дикуша после высылки попадает не в Агарис, а куда-то в другое место. К морискам, которые японцы и внезапно самураи/ниндзя. Становится крутым умным челом, через несколько лет встречается с Рокэ и начинает его опекать. Тем более что Рокэ любит быть снизу. Профит. Может, ВВК так и напишет в конце концов? Блин, есть у Тендер незаконченный фанф с похожим сюжетом, правда там все остановилось на встрече после долгих лет разлуки. Но что это была за сцена
Я, наверное, никогда не развижу тот момент, когда Марсель снимает Алву с коня и думает, что Алва не тяжелее дамы. Ооо, анон, а цитатку можно? Хочу вздрочнуть.
Блин, есть у Тендер незаконченный фанф с похожим сюжетом, правда там все остановилось на встрече после долгих лет разлуки. Но что это была за сцена Не дай пропасть, дай ссылку, пожалуйста!!!
спиной что-то хрустнуло. Теперь из кустов таращились уже три пары глаз. Кошки? Лисы? Волки больше, а собаки бы не молчали… — Где хозяин этой гостиницы? — не унимался Марсель, выгоняя собственным голосом душу из пяток. — Я желаю ужинать в постели. — Капитан, — равнодушно попросил Алва, — помогите мне спешиться. Из всех поручений, которые поимел на свою голову Валме, это, без сомнения, было самым особым, но виконт справился, благо Вишня явила себя истинным ангелом, да и Алва был не тяжелее большинства известных Марселю дам. — Благодарю. — Маршал так и не отпустил плечо Марселя; видимо, стоять без поддержки он еще не мог. — Я пойду внутрь, вы как хотите. — Факел бы, — выразил робкое желание бывший посол. — Знаю я эти аббатства… Дыра на дыре. — Щас, — торопливо откликнулся Базиль, — будет сделано. — Хорошо. Устройте лошадей. Мы остаемся на дневку. — Будем искать сокровища Раканов? — Унять язык Марсель мог, но тогда стало бы очень тихо и очень тошно. — Я полагал, Гальтара дальше и больше. — Правильно полагали. Воспитанный человек в таком случае затыкается и откланивается, но не когда на тебе висят. Марсель откашлялся и прочел последнее творение Сузы-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан. Не засмеялся никто, кроме Алвы. Марсель очень надеялся, что маршал вздрогнул именно от смеха. Или, в крайнем случае, от холода. — Готово. — Шеманталь поднял факел. Огонь казался льдистым и синим, значит, в ход пошла касера. — Но надолго не хватит. — Валме, возьмите факел и запасные плащи. Остальные — отдыхать. Как же, отдохнут они… — Не забудьте поставить пугало на кошек, — посоветовал Марсель, принимая факел. — В белых штанах. Шаг за шагом вдоль окаменевшей тьмы. Алва больше не держится за плечо, он держится за стену и, кажется, хромает. Раньше этого не было. Когда они спускались в нохские катакомбы за мерцающим Валтазаром, Рокэ шел прямо и не задыхался, хотя призрак так и норовил прибавить прыти. Потом они стояли у воды, от которой тянуло холодом, брели вдоль берега, вновь лезли вниз, в потайной ход, прорытый уже урготами. Та дорога вышла легче и короче на половинку вечности. — Это похоже на вход. — В самом деле… — Вы уверены, что нам именно туда? Там могут водиться жабы. Почти знакомая усмешка. Алва исчезает в провале. Можно за ним не ходить, он ведь даже не звал… Шаг вперед. К вероятным жабам. Шорох, холод, сырая, крытая звездами пустота. По кругу торчат колонны, они почти невредимы, а пол ровный-ровный… — Если вам не трудно, бросьте плащ у колонны. — У которой? — Неважно. Бросьте и можете идти. — Это приказ? — Нет. Навязывать свое общество неприлично, но в жизни вообще много неприличного. Например, запах чеснока, но это не повод сидеть без ужина. Марсель с достойной Герарда дотошностью расстелил плащи и пошел от колонны к колонне, высоко подняв факел. Он не собирался стоять над душой у Алвы, пока тот устраивался, к тому же здесь было довольно занятно. Развалины, в которые они забрались, вызывали по меньшей мере удивление. Больше всего они напоминали трапезную в Лаик, в которую впихнули колонны из чего-то вроде очень светлого гранита. В том, что это не мрамор, Марсель не сомневался, как и в том, что колонны и пол старше возведенного вокруг них здания. Между колонн обрубками торчали пустые постаменты, а посередине росло нечто круглое. Издали оно напоминало колодец, каковым и оказалось. Вода стояла вровень с краями, и в ней плавала все та же красноватая звезда и несколько сухих листьев. Марсель выудил листья, зачем-то снял перчатку и сунул руку в воду. Его никто не укусил. Пальцы сразу же скользнули по затянутому грязюкой дну. Колодец оказался обманкой, эдаким гранитным пеньком, выдолбленным едва ли на ладонь. На всякий случай виконт ощупал дно как следует. С тем же успехом можно было искать клад в собственной тарелке. От холодной воды заломило пальцы. Виконт, стряхнув брызги, пошлейшим образом отер руку о куртку и обернулся. Алва сидел, привалившись к колонне и слегка запрокинув голову. На виконта он не смотрел, и Валме решил напомнить о своем существовании. — Это лужа, — сообщил виконт, — хоть и на пьедестале. Вы это знали? — Нет, — откликнулся Алва. — Я здесь не бывал. — Тогда как мы сюда попали, — удивился Марсель, — и зачем? Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала. — Сейчас погаснет, — на всякий случай предупредил виконт, — и мы на обратном пути переломаем ноги. — Глаза скоро привыкнут, — утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно. — Ну, раз так… — То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, — посоветовал Алва. Марсель повторил про себя совет, дабы вплести в очередной рондель, и ткнул факелом в пол, заставляя огонь погаснуть. Вокруг выросли черные стены, над ними взметнулся звездный купол. На этот раз Валме замолчал, приноравливаясь к темноте и к тому, что им распоряжаются. Похоже, игра все-таки закончилась. Начиналось что-то малопонятное и малоприятное. — Где ваша собака? — спросил невидимый Алва, и Марсель понял, что с Вороном все в порядке. Очнуться привязанным к седлу, загнать всех в развалины и осведомиться о судьбе чужого волкодава. Это было великолепно и величественно. Не хуже звезды над руинами.
спиной что-то хрустнуло. Теперь из кустов таращились уже три пары глаз. Кошки? Лисы? Волки больше, а собаки бы не молчали… — Где хозяин этой гостиницы? — не унимался Марсель, выгоняя собственным голосом душу из пяток. — Я желаю ужинать в постели. — Капитан, — равнодушно попросил Алва, — помогите мне спешиться. Из всех поручений, которые поимел на свою голову Валме, это, без сомнения, было самым особым, но виконт справился, благо Вишня явила себя истинным ангелом, да и Алва был не тяжелее большинства известных Марселю дам. — Благодарю. — Маршал так и не отпустил плечо Марселя; видимо, стоять без поддержки он еще не мог. — Я пойду внутрь, вы как хотите. — Факел бы, — выразил робкое желание бывший посол. — Знаю я эти аббатства… Дыра на дыре. — Щас, — торопливо откликнулся Базиль, — будет сделано. — Хорошо. Устройте лошадей. Мы остаемся на дневку. — Будем искать сокровища Раканов? — Унять язык Марсель мог, но тогда стало бы очень тихо и очень тошно. — Я полагал, Гальтара дальше и больше. — Правильно полагали. Воспитанный человек в таком случае затыкается и откланивается, но не когда на тебе висят. Марсель откашлялся и прочел последнее творение Сузы-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан. Не засмеялся никто, кроме Алвы. Марсель очень надеялся, что маршал вздрогнул именно от смеха. Или, в крайнем случае, от холода. — Готово. — Шеманталь поднял факел. Огонь казался льдистым и синим, значит, в ход пошла касера. — Но надолго не хватит. — Валме, возьмите факел и запасные плащи. Остальные — отдыхать. Как же, отдохнут они… — Не забудьте поставить пугало на кошек, — посоветовал Марсель, принимая факел. — В белых штанах. Шаг за шагом вдоль окаменевшей тьмы. Алва больше не держится за плечо, он держится за стену и, кажется, хромает. Раньше этого не было. Когда они спускались в нохские катакомбы за мерцающим Валтазаром, Рокэ шел прямо и не задыхался, хотя призрак так и норовил прибавить прыти. Потом они стояли у воды, от которой тянуло холодом, брели вдоль берега, вновь лезли вниз, в потайной ход, прорытый уже урготами. Та дорога вышла легче и короче на половинку вечности. — Это похоже на вход. — В самом деле… — Вы уверены, что нам именно туда? Там могут водиться жабы. Почти знакомая усмешка. Алва исчезает в провале. Можно за ним не ходить, он ведь даже не звал… Шаг вперед. К вероятным жабам. Шорох, холод, сырая, крытая звездами пустота. По кругу торчат колонны, они почти невредимы, а пол ровный-ровный… — Если вам не трудно, бросьте плащ у колонны. — У которой? — Неважно. Бросьте и можете идти. — Это приказ? — Нет. Навязывать свое общество неприлично, но в жизни вообще много неприличного. Например, запах чеснока, но это не повод сидеть без ужина. Марсель с достойной Герарда дотошностью расстелил плащи и пошел от колонны к колонне, высоко подняв факел. Он не собирался стоять над душой у Алвы, пока тот устраивался, к тому же здесь было довольно занятно. Развалины, в которые они забрались, вызывали по меньшей мере удивление. Больше всего они напоминали трапезную в Лаик, в которую впихнули колонны из чего-то вроде очень светлого гранита. В том, что это не мрамор, Марсель не сомневался, как и в том, что колонны и пол старше возведенного вокруг них здания. Между колонн обрубками торчали пустые постаменты, а посередине росло нечто круглое. Издали оно напоминало колодец, каковым и оказалось. Вода стояла вровень с краями, и в ней плавала все та же красноватая звезда и несколько сухих листьев. Марсель выудил листья, зачем-то снял перчатку и сунул руку в воду. Его никто не укусил. Пальцы сразу же скользнули по затянутому грязюкой дну. Колодец оказался обманкой, эдаким гранитным пеньком, выдолбленным едва ли на ладонь. На всякий случай виконт ощупал дно как следует. С тем же успехом можно было искать клад в собственной тарелке. От холодной воды заломило пальцы. Виконт, стряхнув брызги, пошлейшим образом отер руку о куртку и обернулся. Алва сидел, привалившись к колонне и слегка запрокинув голову. На виконта он не смотрел, и Валме решил напомнить о своем существовании. — Это лужа, — сообщил виконт, — хоть и на пьедестале. Вы это знали? — Нет, — откликнулся Алва. — Я здесь не бывал. — Тогда как мы сюда попали, — удивился Марсель, — и зачем? Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала. — Сейчас погаснет, — на всякий случай предупредил виконт, — и мы на обратном пути переломаем ноги. — Глаза скоро привыкнут, — утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно. — Ну, раз так… — То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, — посоветовал Алва. Марсель повторил про себя совет, дабы вплести в очередной рондель, и ткнул факелом в пол, заставляя огонь погаснуть. Вокруг выросли черные стены, над ними взметнулся звездный купол. На этот раз Валме замолчал, приноравливаясь к темноте и к тому, что им распоряжаются. Похоже, игра все-таки закончилась. Начиналось что-то малопонятное и малоприятное. — Где ваша собака? — спросил невидимый Алва, и Марсель понял, что с Вороном все в порядке. Очнуться привязанным к седлу, загнать всех в развалины и осведомиться о судьбе чужого волкодава. Это было великолепно и величественно. Не хуже звезды над руинами.
Как видно из цитаты, Рокэ едва мог ходить. А уж что в Олларии творилось Не прошло и часа, как Марсель обнаружил, что в помрачении водрузил поднос с вином на стол, а мог бы и опрокинуть — зрелище того стоило. Рокэ по-прежнему лежал на ковре, хоть и с расшитой мимозами подушечкой под головой, а Валме сидел в кресле, приходил в себя и злился на маршала, который для начала сбежал, потом засел на всю зиму во всяких нохах и в конце концов свалился без сознания перед самым отъездом. И что теперь прикажете делать офицеру по особым поручениям? Его дело — исполнять эти самые получения, а не гоняться за ними по всему Талигу и не выуживать их из чужого бреда. Виконт злобно втянул носом воздух и в четырехсотый раз наклонился над Алвой. Тот лежал с открытыми глазами, но толку от этого было немного. Валме поднес к потрескавшимся губам бокал «Крови», но пить Ворон не пожелал, а поить насильно Марсель умел только щенят. Обнадеживало то, что от жажды умирают не раньше, чем на четвертый день, а накануне вечером Алва был настолько в порядке, что собирался в одиночку отправиться в Ноймаринен, на прощанье осчастливив Альдо мечом Раканов. Может быть, даже осчастливил… Ненужный бокал надо было куда-то девать, и Марсель допил «Кровь» сам, пытаясь при этом еще и рассуждать. О груде вещей, сумках в углу и брошенной на кресло кольчуге. Рядом валялась «старинная» одежда. Надеванная. Значит, Ворон благополучно вернулся, переоделся в дорожное платье, привел в порядок пистолеты, выбросил из сумок то, что счел лишним, и свалился. Такое с ним уже бывало. Маршал рассказал об этом по дороге из Нохи — видимо, на всякий случай. И хорошо, потому что при виде крови на ковре и недвижного тела Валме едва не помчался за врачом. Он и помчался бы, не вспомни, что нохский коновал почел за благо оставить больного в покое. Приступы начинались одинаково: с обморока и кровотечения, потом приходили лихорадка и бред. Снадобья не помогали, не помогало ничего, кроме покоя, но ждать Марсель не собирался. Мысль о Левии он отверг сразу же — лежать Алва мог и в посольстве. В прошлый раз маршал провалялся без сознания больше суток, и еще неделю его шатало от стенки к стенке. Что будет сейчас, знали только кошки, но Шеманталя придется вернуть. Валме сгреб в охапку амуницию «Рамиро Предателя», освобождая место на диване, но не рассчитал с кирасой. Та шмякнулась на ковер, напоминая о подлой маске и разбуянившихся матерьялистах. Все встало на свои места, и были эти места просто омерзительны. — Я болван, — с некоторым удивлением произнес Валме. — А все потому, что не бергер и не адуан. Те бы сразу поняли, но мы оторвались от истоков, и вот вам результат… Он не знал, что и где произошло, но рожа свалилась, а собаки взвыли. Что там плел про маску Коко? «Лик Полудня и обратный ему лик Полуночи»? И этот лик раз за разом валится на чужие головы… Излом, шестнадцатый день после суда, третий день Весенних Скал, сегодня… Алва упал именно тогда, когда грохнулась рожа! Или чуть позже, когда все они сходили с ума, а потом внезапно пришли в себя. Валме в очередной раз взял Ворона за руку; та умудрилась стать еще горячей. Пульс колотился, как у загнанной лошади, да и дышал Рокэ слишком уж часто. Когда у человека лихорадка, ему смачивают лоб и виски, но это не лихорадка, это Леворукий знает что такое… — Колодец, — внезапно отчетливо произнес Ворон. — Опять… Данар… — Данар? — переспросил Валме, пытаясь понять, бред это или приказ? — Живая вода… текущая вода… — Алва попробовал приподняться. Не вышло. Кажется, ему было тяжело дышать. — Пока течет, не поздно… Еще… Лихорадка начиналась у Ворона, а зябко стало Марселю. После смерти Фердинанда не случилось ничего, и Валме как-то сразу повеселел, а ведь в Надоре грохнуло. Возможно, на шестнадцатый день со дня Суда. В тот самый миг, когда проклятая рожа… — Бросьте! — вдруг потребовал Алва. — Бросьте все… Тут уже ничего не сделать… Я не могу дать вам… много времени! Это окончательно решило дело. Валме подсунул лежащему под голову еще одну подушку, вскочил, направился к двери, обругал себя и вернулся к конторке. Стукнула откидная доска, Рокэ что-то выкрикнул — увы, на кэналлийском. Он обещал, что будет бредить, вот и бредит. Человек слова, никуда не денешься. Маршал что-то приказывал, кого-то звал, какого-то Рамона. Альмейду? Наверняка, они же дружат… Виконт узнавал отдельные слова, но на большее его не хватало. Не получалось даже запомнить, чтобы потом спросить. Надо браться за языки серьезней и заодно прихватить еще чего-нибудь, астрологию, что ли. И историю… — Хватит валять дурака, — произнес на талиг Алва, — убирайтесь… Да убирайтесь же, вам говорят!.. Пока не поздно! — Мы сейчас уберемся, — пообещал Валме, понимая, что за Котиком при таком раскладе не успеть. Одно из двух, или Котик или Шеманталь. — По Данару. Кошки с две я вас оставлю в одном городе с этой рожей. Марселька переживает, Рокэ в бреду пророчествует об апокалипсисе в городе, и каре как в Фельпе и Гальбре и в Ангмарене
Рокэ не понял, он вновь отдавал распоряжения Рамону. В серебре все еще чужого языка медяшками и золотом звякало «Эрнани», «Оллария», «Надор», «Агмарен»… Толку от этого не было никакого. Марсель набросил на бормочущего маршала содранный с кресла меховой коврик и заставил себя сосредоточиться на неотложном. Посол не может просто так исчезнуть из собственного кабинета. Вернее, может, но зачем давать урготам повод к обыску? Старик Габайру имел тайны не только от Талига, но и от подчиненных. Он хотел вернуться, и он вернется в нормальную Олларию, в свой дом и в свои тайны. Граф Ченизу честно выйдет в дверь, а куда, когда и с кем войдет, никого не касается. Несколько строчек на внушительном листе. Песок сыпется на желтоватую бумагу. Легкомысленное, равнодушное письмо. Завтра графа Ченизу, может, и станут искать в Данаре, но не в том смысле. Марсель запер конторку. Надо было уходить, но оставлять больного казалось неправильным. Ничего! Он лежал один несколько часов, а уж двадцать минут… — Я сейчас вернусь, — пообещал Валме, хотя его не слышали. –..Ундии, — сказал Алва и затих. Крови не было, и на том спасибо. — Это будет на редкость особое поручение, — подбодрил себя господин посол, глядя на затихшую, укрытую мехом фигуру. — А вино, между нами говоря, было так себе. Вы ничего не потеряли… Монсеньор.
И вот интересно, причем тут Ундии? Что за видения были в воспаленном мозгу Ворона?
Как видно из цитаты, Рокэ едва мог ходить. А уж что в Олларии творилось Не прошло и часа, как Марсель обнаружил, что в помрачении водрузил поднос с вином на стол, а мог бы и опрокинуть — зрелище того стоило. Рокэ по-прежнему лежал на ковре, хоть и с расшитой мимозами подушечкой под головой, а Валме сидел в кресле, приходил в себя и злился на маршала, который для начала сбежал, потом засел на всю зиму во всяких нохах и в конце концов свалился без сознания перед самым отъездом. И что теперь прикажете делать офицеру по особым поручениям? Его дело — исполнять эти самые получения, а не гоняться за ними по всему Талигу и не выуживать их из чужого бреда. Виконт злобно втянул носом воздух и в четырехсотый раз наклонился над Алвой. Тот лежал с открытыми глазами, но толку от этого было немного. Валме поднес к потрескавшимся губам бокал «Крови», но пить Ворон не пожелал, а поить насильно Марсель умел только щенят. Обнадеживало то, что от жажды умирают не раньше, чем на четвертый день, а накануне вечером Алва был настолько в порядке, что собирался в одиночку отправиться в Ноймаринен, на прощанье осчастливив Альдо мечом Раканов. Может быть, даже осчастливил… Ненужный бокал надо было куда-то девать, и Марсель допил «Кровь» сам, пытаясь при этом еще и рассуждать. О груде вещей, сумках в углу и брошенной на кресло кольчуге. Рядом валялась «старинная» одежда. Надеванная. Значит, Ворон благополучно вернулся, переоделся в дорожное платье, привел в порядок пистолеты, выбросил из сумок то, что счел лишним, и свалился. Такое с ним уже бывало. Маршал рассказал об этом по дороге из Нохи — видимо, на всякий случай. И хорошо, потому что при виде крови на ковре и недвижного тела Валме едва не помчался за врачом. Он и помчался бы, не вспомни, что нохский коновал почел за благо оставить больного в покое. Приступы начинались одинаково: с обморока и кровотечения, потом приходили лихорадка и бред. Снадобья не помогали, не помогало ничего, кроме покоя, но ждать Марсель не собирался. Мысль о Левии он отверг сразу же — лежать Алва мог и в посольстве. В прошлый раз маршал провалялся без сознания больше суток, и еще неделю его шатало от стенки к стенке. Что будет сейчас, знали только кошки, но Шеманталя придется вернуть. Валме сгреб в охапку амуницию «Рамиро Предателя», освобождая место на диване, но не рассчитал с кирасой. Та шмякнулась на ковер, напоминая о подлой маске и разбуянившихся матерьялистах. Все встало на свои места, и были эти места просто омерзительны. — Я болван, — с некоторым удивлением произнес Валме. — А все потому, что не бергер и не адуан. Те бы сразу поняли, но мы оторвались от истоков, и вот вам результат… Он не знал, что и где произошло, но рожа свалилась, а собаки взвыли. Что там плел про маску Коко? «Лик Полудня и обратный ему лик Полуночи»? И этот лик раз за разом валится на чужие головы… Излом, шестнадцатый день после суда, третий день Весенних Скал, сегодня… Алва упал именно тогда, когда грохнулась рожа! Или чуть позже, когда все они сходили с ума, а потом внезапно пришли в себя. Валме в очередной раз взял Ворона за руку; та умудрилась стать еще горячей. Пульс колотился, как у загнанной лошади, да и дышал Рокэ слишком уж часто. Когда у человека лихорадка, ему смачивают лоб и виски, но это не лихорадка, это Леворукий знает что такое… — Колодец, — внезапно отчетливо произнес Ворон. — Опять… Данар… — Данар? — переспросил Валме, пытаясь понять, бред это или приказ? — Живая вода… текущая вода… — Алва попробовал приподняться. Не вышло. Кажется, ему было тяжело дышать. — Пока течет, не поздно… Еще… Лихорадка начиналась у Ворона, а зябко стало Марселю. После смерти Фердинанда не случилось ничего, и Валме как-то сразу повеселел, а ведь в Надоре грохнуло. Возможно, на шестнадцатый день со дня Суда. В тот самый миг, когда проклятая рожа… — Бросьте! — вдруг потребовал Алва. — Бросьте все… Тут уже ничего не сделать… Я не могу дать вам… много времени! Это окончательно решило дело. Валме подсунул лежащему под голову еще одну подушку, вскочил, направился к двери, обругал себя и вернулся к конторке. Стукнула откидная доска, Рокэ что-то выкрикнул — увы, на кэналлийском. Он обещал, что будет бредить, вот и бредит. Человек слова, никуда не денешься. Маршал что-то приказывал, кого-то звал, какого-то Рамона. Альмейду? Наверняка, они же дружат… Виконт узнавал отдельные слова, но на большее его не хватало. Не получалось даже запомнить, чтобы потом спросить. Надо браться за языки серьезней и заодно прихватить еще чего-нибудь, астрологию, что ли. И историю… — Хватит валять дурака, — произнес на талиг Алва, — убирайтесь… Да убирайтесь же, вам говорят!.. Пока не поздно! — Мы сейчас уберемся, — пообещал Валме, понимая, что за Котиком при таком раскладе не успеть. Одно из двух, или Котик или Шеманталь. — По Данару. Кошки с две я вас оставлю в одном городе с этой рожей. Марселька переживает, Рокэ в бреду пророчествует об апокалипсисе в городе, и каре как в Фельпе и Гальбре и в Ангмарене
Рокэ не понял, он вновь отдавал распоряжения Рамону. В серебре все еще чужого языка медяшками и золотом звякало «Эрнани», «Оллария», «Надор», «Агмарен»… Толку от этого не было никакого. Марсель набросил на бормочущего маршала содранный с кресла меховой коврик и заставил себя сосредоточиться на неотложном. Посол не может просто так исчезнуть из собственного кабинета. Вернее, может, но зачем давать урготам повод к обыску? Старик Габайру имел тайны не только от Талига, но и от подчиненных. Он хотел вернуться, и он вернется в нормальную Олларию, в свой дом и в свои тайны. Граф Ченизу честно выйдет в дверь, а куда, когда и с кем войдет, никого не касается. Несколько строчек на внушительном листе. Песок сыпется на желтоватую бумагу. Легкомысленное, равнодушное письмо. Завтра графа Ченизу, может, и станут искать в Данаре, но не в том смысле. Марсель запер конторку. Надо было уходить, но оставлять больного казалось неправильным. Ничего! Он лежал один несколько часов, а уж двадцать минут… — Я сейчас вернусь, — пообещал Валме, хотя его не слышали. –..Ундии, — сказал Алва и затих. Крови не было, и на том спасибо. — Это будет на редкость особое поручение, — подбодрил себя господин посол, глядя на затихшую, укрытую мехом фигуру. — А вино, между нами говоря, было так себе. Вы ничего не потеряли… Монсеньор.
И вот интересно, причем тут Ундии? Что за видения были в воспаленном мозгу Ворона?
часть первая dalamar.diary.ru/p202844126.htm часть вторая (незакончено как раз на встрече Дика и Рокэ :weepdalamar.diary.ru/p202942244.htm Анон, я понимаю, тебе очень зашло или ты один из авторов, но ты хоть бы предупредил о том, какой там Ричард. Твой кинк — мой сквик, ты уж извини, поэтому фик меня совсем не впечатлил, хотя мог бы, добейся Дикуша всего сам, а не через постель.
нет, я не автор. Откуда ж мне знать о твоих сквиках? Ты так говоришь, как будто Дикуша там наложница, которая ничего не решает. А это не так, здесь постель вроде как подспорье, что ж поделаешь с таким монархом. Да и сказано, что считаются с ним не только потому, что монарший любовник.
Кстати, аноны, это только мне кажется, что алвадики вырождаются? Раньше авторы (не все, но многие) как-то рвались решить центральный конфликт пейринга любовь/вражда, на этом строили сюжет от почти канонного до откровенно аушного, теперь же в массе своей какие-то загадочные истории с именами героев и полным отсутствием конфликта (яркий пример - нынешняя ФБ). Почесать кинки, дело, конечно, святое, как и описать свой институт, слизать стартрек, барраяр и ВВС США, но хоть какую-то связь с первоосновой видеть все-таки хочется...
Раньше авторы (не все, но многие) как-то рвались решить центральный конфликт пейринга любовь/вражда, на этом строили сюжет от почти канонного до откровенно аушного Может, то, что было раньше, уже всем надоело? Вот и пишут другое, а не то, что хочется лично тебе.
-
-
20.08.2015 в 23:41Наше Фсе болел? Да ладно. Чем?
Анон, остановившийся-в-опупее-не-помню-где
-
-
20.08.2015 в 23:44сильной, регулярной кровопотерей.
Он так изменился, что его даже Дик не узнал (посчитал, что это сон про Рамиро) и Арлетта испугалась.
-
-
20.08.2015 в 23:47Дикуша после высылки попадает не в Агарис, а куда-то в другое место. К морискам, которые японцы и внезапно самураи/ниндзя. Становится крутым умным челом, через несколько лет встречается с Рокэ и начинает его опекать. Тем более что Рокэ любит быть снизу. Профит.
Может, ВВК так и напишет в конце концов?
-
-
20.08.2015 в 23:49Он так изменился, что его даже Дик не узнал (посчитал, что это сон про Рамиро) и Арлетта испугалась.
Где это можно прочитать? Я что-то смутно припоминаю про то, что Алва притащил Дику какой-то старинный то ли меч, то ли еще что-то, при этом кем-то переодевшись, а тот принял все за чистую монету.
-
-
20.08.2015 в 23:51Демонстрации кому? Дику? Или Алва показывал всем желающим
за деньги, как он ебет королеву?Так вот откуда у него столько денег.
-
-
20.08.2015 в 23:55-
-
20.08.2015 в 23:56Так вот откуда у него столько денег.
Конечно, на изумруды для Лансара нужно зарабатывать
А еще его папа из своего кармана содержал армию, он что показывал?
-
-
20.08.2015 в 23:59Катарина явно была в доле.
А Дик бесплатно прошел, по бонусной программе.
А еще его папа из своего кармана содержал армию, он что показывал?
Себя?
-
-
21.08.2015 в 00:03Может, ВВК так и напишет в конце концов?
Блин, есть у Тендер незаконченный фанф с похожим сюжетом, правда там все остановилось на встрече после долгих лет разлуки. Но что это была за сцена
-
-
21.08.2015 в 00:03Катарина явно была в доле.
А Дик бесплатно прошел, по бонусной программе
Ага, казна же не резиновая, вот пополняют
Себя?
Семейный
порнобизнес?-
-
21.08.2015 в 00:09-
-
21.08.2015 в 00:09Ооо, анон, а цитатку можно? Хочу вздрочнуть.
-
-
21.08.2015 в 00:12Не дай пропасть, дай ссылку, пожалуйста!!!
Семейный
порнобизнес?Он самый.
-
-
21.08.2015 в 00:13— Где хозяин этой гостиницы? — не унимался Марсель, выгоняя собственным голосом душу из пяток. — Я желаю ужинать в постели.
— Капитан, — равнодушно попросил Алва, — помогите мне спешиться.
Из всех поручений, которые поимел на свою голову Валме, это, без сомнения, было самым особым, но виконт справился, благо Вишня явила себя истинным ангелом, да и Алва был не тяжелее большинства известных Марселю дам.
— Благодарю. — Маршал так и не отпустил плечо Марселя; видимо, стоять без поддержки он еще не мог. — Я пойду внутрь, вы как хотите.
— Факел бы, — выразил робкое желание бывший посол. — Знаю я эти аббатства… Дыра на дыре.
— Щас, — торопливо откликнулся Базиль, — будет сделано.
— Хорошо. Устройте лошадей. Мы остаемся на дневку.
— Будем искать сокровища Раканов? — Унять язык Марсель мог, но тогда стало бы очень тихо и очень тошно. — Я полагал, Гальтара дальше и больше.
— Правильно полагали.
Воспитанный человек в таком случае затыкается и откланивается, но не когда на тебе висят. Марсель откашлялся и прочел последнее творение Сузы-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан. Не засмеялся никто, кроме Алвы. Марсель очень надеялся, что маршал вздрогнул именно от смеха. Или, в крайнем случае, от холода.
— Готово. — Шеманталь поднял факел. Огонь казался льдистым и синим, значит, в ход пошла касера. — Но надолго не хватит.
— Валме, возьмите факел и запасные плащи. Остальные — отдыхать.
Как же, отдохнут они…
— Не забудьте поставить пугало на кошек, — посоветовал Марсель, принимая факел. — В белых штанах.
Шаг за шагом вдоль окаменевшей тьмы. Алва больше не держится за плечо, он держится за стену и, кажется, хромает. Раньше этого не было. Когда они спускались в нохские катакомбы за мерцающим Валтазаром, Рокэ шел прямо и не задыхался, хотя призрак так и норовил прибавить прыти. Потом они стояли у воды, от которой тянуло холодом, брели вдоль берега, вновь лезли вниз, в потайной ход, прорытый уже урготами. Та дорога вышла легче и короче на половинку вечности.
— Это похоже на вход.
— В самом деле…
— Вы уверены, что нам именно туда? Там могут водиться жабы.
Почти знакомая усмешка. Алва исчезает в провале. Можно за ним не ходить, он ведь даже не звал… Шаг вперед. К вероятным жабам. Шорох, холод, сырая, крытая звездами пустота. По кругу торчат колонны, они почти невредимы, а пол ровный-ровный…
— Если вам не трудно, бросьте плащ у колонны.
— У которой?
— Неважно. Бросьте и можете идти.
— Это приказ?
— Нет.
Навязывать свое общество неприлично, но в жизни вообще много неприличного. Например, запах чеснока, но это не повод сидеть без ужина. Марсель с достойной Герарда дотошностью расстелил плащи и пошел от колонны к колонне, высоко подняв факел. Он не собирался стоять над душой у Алвы, пока тот устраивался, к тому же здесь было довольно занятно. Развалины, в которые они забрались, вызывали по меньшей мере удивление. Больше всего они напоминали трапезную в Лаик, в которую впихнули колонны из чего-то вроде очень светлого гранита. В том, что это не мрамор, Марсель не сомневался, как и в том, что колонны и пол старше возведенного вокруг них здания. Между колонн обрубками торчали пустые постаменты, а посередине росло нечто круглое. Издали оно напоминало колодец, каковым и оказалось. Вода стояла вровень с краями, и в ней плавала все та же красноватая звезда и несколько сухих листьев. Марсель выудил листья, зачем-то снял перчатку и сунул руку в воду. Его никто не укусил. Пальцы сразу же скользнули по затянутому грязюкой дну.
Колодец оказался обманкой, эдаким гранитным пеньком, выдолбленным едва ли на ладонь. На всякий случай виконт ощупал дно как следует. С тем же успехом можно было искать клад в собственной тарелке. От холодной воды заломило пальцы. Виконт, стряхнув брызги, пошлейшим образом отер руку о куртку и обернулся. Алва сидел, привалившись к колонне и слегка запрокинув голову. На виконта он не смотрел, и Валме решил напомнить о своем существовании.
— Это лужа, — сообщил виконт, — хоть и на пьедестале. Вы это знали?
— Нет, — откликнулся Алва. — Я здесь не бывал.
— Тогда как мы сюда попали, — удивился Марсель, — и зачем?
Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала.
— Сейчас погаснет, — на всякий случай предупредил виконт, — и мы на обратном пути переломаем ноги.
— Глаза скоро привыкнут, — утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно.
— Ну, раз так…
— То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, — посоветовал Алва. Марсель повторил про себя совет, дабы вплести в очередной рондель, и ткнул факелом в пол, заставляя огонь погаснуть. Вокруг выросли черные стены, над ними взметнулся звездный купол. На этот раз Валме замолчал, приноравливаясь к темноте и к тому, что им распоряжаются. Похоже, игра все-таки закончилась. Начиналось что-то малопонятное и малоприятное.
— Где ваша собака? — спросил невидимый Алва, и Марсель понял, что с Вороном все в порядке. Очнуться привязанным к седлу, загнать всех в развалины и осведомиться о судьбе чужого волкодава. Это было великолепно и величественно. Не хуже звезды над руинами.
-
-
21.08.2015 в 00:13— Где хозяин этой гостиницы? — не унимался Марсель, выгоняя собственным голосом душу из пяток. — Я желаю ужинать в постели.
— Капитан, — равнодушно попросил Алва, — помогите мне спешиться.
Из всех поручений, которые поимел на свою голову Валме, это, без сомнения, было самым особым, но виконт справился, благо Вишня явила себя истинным ангелом, да и Алва был не тяжелее большинства известных Марселю дам.
— Благодарю. — Маршал так и не отпустил плечо Марселя; видимо, стоять без поддержки он еще не мог. — Я пойду внутрь, вы как хотите.
— Факел бы, — выразил робкое желание бывший посол. — Знаю я эти аббатства… Дыра на дыре.
— Щас, — торопливо откликнулся Базиль, — будет сделано.
— Хорошо. Устройте лошадей. Мы остаемся на дневку.
— Будем искать сокровища Раканов? — Унять язык Марсель мог, но тогда стало бы очень тихо и очень тошно. — Я полагал, Гальтара дальше и больше.
— Правильно полагали.
Воспитанный человек в таком случае затыкается и откланивается, но не когда на тебе висят. Марсель откашлялся и прочел последнее творение Сузы-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан. Не засмеялся никто, кроме Алвы. Марсель очень надеялся, что маршал вздрогнул именно от смеха. Или, в крайнем случае, от холода.
— Готово. — Шеманталь поднял факел. Огонь казался льдистым и синим, значит, в ход пошла касера. — Но надолго не хватит.
— Валме, возьмите факел и запасные плащи. Остальные — отдыхать.
Как же, отдохнут они…
— Не забудьте поставить пугало на кошек, — посоветовал Марсель, принимая факел. — В белых штанах.
Шаг за шагом вдоль окаменевшей тьмы. Алва больше не держится за плечо, он держится за стену и, кажется, хромает. Раньше этого не было. Когда они спускались в нохские катакомбы за мерцающим Валтазаром, Рокэ шел прямо и не задыхался, хотя призрак так и норовил прибавить прыти. Потом они стояли у воды, от которой тянуло холодом, брели вдоль берега, вновь лезли вниз, в потайной ход, прорытый уже урготами. Та дорога вышла легче и короче на половинку вечности.
— Это похоже на вход.
— В самом деле…
— Вы уверены, что нам именно туда? Там могут водиться жабы.
Почти знакомая усмешка. Алва исчезает в провале. Можно за ним не ходить, он ведь даже не звал… Шаг вперед. К вероятным жабам. Шорох, холод, сырая, крытая звездами пустота. По кругу торчат колонны, они почти невредимы, а пол ровный-ровный…
— Если вам не трудно, бросьте плащ у колонны.
— У которой?
— Неважно. Бросьте и можете идти.
— Это приказ?
— Нет.
Навязывать свое общество неприлично, но в жизни вообще много неприличного. Например, запах чеснока, но это не повод сидеть без ужина. Марсель с достойной Герарда дотошностью расстелил плащи и пошел от колонны к колонне, высоко подняв факел. Он не собирался стоять над душой у Алвы, пока тот устраивался, к тому же здесь было довольно занятно. Развалины, в которые они забрались, вызывали по меньшей мере удивление. Больше всего они напоминали трапезную в Лаик, в которую впихнули колонны из чего-то вроде очень светлого гранита. В том, что это не мрамор, Марсель не сомневался, как и в том, что колонны и пол старше возведенного вокруг них здания. Между колонн обрубками торчали пустые постаменты, а посередине росло нечто круглое. Издали оно напоминало колодец, каковым и оказалось. Вода стояла вровень с краями, и в ней плавала все та же красноватая звезда и несколько сухих листьев. Марсель выудил листья, зачем-то снял перчатку и сунул руку в воду. Его никто не укусил. Пальцы сразу же скользнули по затянутому грязюкой дну.
Колодец оказался обманкой, эдаким гранитным пеньком, выдолбленным едва ли на ладонь. На всякий случай виконт ощупал дно как следует. С тем же успехом можно было искать клад в собственной тарелке. От холодной воды заломило пальцы. Виконт, стряхнув брызги, пошлейшим образом отер руку о куртку и обернулся. Алва сидел, привалившись к колонне и слегка запрокинув голову. На виконта он не смотрел, и Валме решил напомнить о своем существовании.
— Это лужа, — сообщил виконт, — хоть и на пьедестале. Вы это знали?
— Нет, — откликнулся Алва. — Я здесь не бывал.
— Тогда как мы сюда попали, — удивился Марсель, — и зачем?
Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала.
— Сейчас погаснет, — на всякий случай предупредил виконт, — и мы на обратном пути переломаем ноги.
— Глаза скоро привыкнут, — утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно.
— Ну, раз так…
— То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, — посоветовал Алва. Марсель повторил про себя совет, дабы вплести в очередной рондель, и ткнул факелом в пол, заставляя огонь погаснуть. Вокруг выросли черные стены, над ними взметнулся звездный купол. На этот раз Валме замолчал, приноравливаясь к темноте и к тому, что им распоряжаются. Похоже, игра все-таки закончилась. Начиналось что-то малопонятное и малоприятное.
— Где ваша собака? — спросил невидимый Алва, и Марсель понял, что с Вороном все в порядке. Очнуться привязанным к седлу, загнать всех в развалины и осведомиться о судьбе чужого волкодава. Это было великолепно и величественно. Не хуже звезды над руинами.
-
-
21.08.2015 в 00:19А уж что в Олларии творилось Не прошло и часа, как Марсель обнаружил, что в помрачении водрузил поднос с вином на стол, а мог бы и опрокинуть — зрелище того стоило. Рокэ по-прежнему лежал на ковре, хоть и с расшитой мимозами подушечкой под головой, а Валме сидел в кресле, приходил в себя и злился на маршала, который для начала сбежал, потом засел на всю зиму во всяких нохах и в конце концов свалился без сознания перед самым отъездом. И что теперь прикажете делать офицеру по особым поручениям? Его дело — исполнять эти самые получения, а не гоняться за ними по всему Талигу и не выуживать их из чужого бреда.
Виконт злобно втянул носом воздух и в четырехсотый раз наклонился над Алвой. Тот лежал с открытыми глазами, но толку от этого было немного. Валме поднес к потрескавшимся губам бокал «Крови», но пить Ворон не пожелал, а поить насильно Марсель умел только щенят. Обнадеживало то, что от жажды умирают не раньше, чем на четвертый день, а накануне вечером Алва был настолько в порядке, что собирался в одиночку отправиться в Ноймаринен, на прощанье осчастливив Альдо мечом Раканов. Может быть, даже осчастливил…
Ненужный бокал надо было куда-то девать, и Марсель допил «Кровь» сам, пытаясь при этом еще и рассуждать. О груде вещей, сумках в углу и брошенной на кресло кольчуге. Рядом валялась «старинная» одежда. Надеванная. Значит, Ворон благополучно вернулся, переоделся в дорожное платье, привел в порядок пистолеты, выбросил из сумок то, что счел лишним, и свалился.
Такое с ним уже бывало. Маршал рассказал об этом по дороге из Нохи — видимо, на всякий случай. И хорошо, потому что при виде крови на ковре и недвижного тела Валме едва не помчался за врачом. Он и помчался бы, не вспомни, что нохский коновал почел за благо оставить больного в покое. Приступы начинались одинаково: с обморока и кровотечения, потом приходили лихорадка и бред. Снадобья не помогали, не помогало ничего, кроме покоя, но ждать Марсель не собирался. Мысль о Левии он отверг сразу же — лежать Алва мог и в посольстве. В прошлый раз маршал провалялся без сознания больше суток, и еще неделю его шатало от стенки к стенке. Что будет сейчас, знали только кошки, но Шеманталя придется вернуть.
Валме сгреб в охапку амуницию «Рамиро Предателя», освобождая место на диване, но не рассчитал с кирасой. Та шмякнулась на ковер, напоминая о подлой маске и разбуянившихся матерьялистах. Все встало на свои места, и были эти места просто омерзительны.
— Я болван, — с некоторым удивлением произнес Валме. — А все потому, что не бергер и не адуан. Те бы сразу поняли, но мы оторвались от истоков, и вот вам результат…
Он не знал, что и где произошло, но рожа свалилась, а собаки взвыли. Что там плел про маску Коко? «Лик Полудня и обратный ему лик Полуночи»? И этот лик раз за разом валится на чужие головы… Излом, шестнадцатый день после суда, третий день Весенних Скал, сегодня… Алва упал именно тогда, когда грохнулась рожа! Или чуть позже, когда все они сходили с ума, а потом внезапно пришли в себя.
Валме в очередной раз взял Ворона за руку; та умудрилась стать еще горячей. Пульс колотился, как у загнанной лошади, да и дышал Рокэ слишком уж часто. Когда у человека лихорадка, ему смачивают лоб и виски, но это не лихорадка, это Леворукий знает что такое…
— Колодец, — внезапно отчетливо произнес Ворон. — Опять… Данар…
— Данар? — переспросил Валме, пытаясь понять, бред это или приказ?
— Живая вода… текущая вода… — Алва попробовал приподняться. Не вышло. Кажется, ему было тяжело дышать. — Пока течет, не поздно… Еще…
Лихорадка начиналась у Ворона, а зябко стало Марселю. После смерти Фердинанда не случилось ничего, и Валме как-то сразу повеселел, а ведь в Надоре грохнуло. Возможно, на шестнадцатый день со дня Суда. В тот самый миг, когда проклятая рожа…
— Бросьте! — вдруг потребовал Алва. — Бросьте все… Тут уже ничего не сделать… Я не могу дать вам… много времени!
Это окончательно решило дело. Валме подсунул лежащему под голову еще одну подушку, вскочил, направился к двери, обругал себя и вернулся к конторке. Стукнула откидная доска, Рокэ что-то выкрикнул — увы, на кэналлийском. Он обещал, что будет бредить, вот и бредит. Человек слова, никуда не денешься.
Маршал что-то приказывал, кого-то звал, какого-то Рамона. Альмейду? Наверняка, они же дружат… Виконт узнавал отдельные слова, но на большее его не хватало. Не получалось даже запомнить, чтобы потом спросить. Надо браться за языки серьезней и заодно прихватить еще чего-нибудь, астрологию, что ли. И историю…
— Хватит валять дурака, — произнес на талиг Алва, — убирайтесь… Да убирайтесь же, вам говорят!.. Пока не поздно!
— Мы сейчас уберемся, — пообещал Валме, понимая, что за Котиком при таком раскладе не успеть. Одно из двух, или Котик или Шеманталь. — По Данару. Кошки с две я вас оставлю в одном городе с этой рожей.
Марселька переживает, Рокэ в бреду пророчествует об апокалипсисе в городе, и каре как в Фельпе и Гальбре и в Ангмарене
Рокэ не понял, он вновь отдавал распоряжения Рамону. В серебре все еще чужого языка медяшками и золотом звякало «Эрнани», «Оллария», «Надор», «Агмарен»…
Толку от этого не было никакого. Марсель набросил на бормочущего маршала содранный с кресла меховой коврик и заставил себя сосредоточиться на неотложном. Посол не может просто так исчезнуть из собственного кабинета. Вернее, может, но зачем давать урготам повод к обыску? Старик Габайру имел тайны не только от Талига, но и от подчиненных. Он хотел вернуться, и он вернется в нормальную Олларию, в свой дом и в свои тайны. Граф Ченизу честно выйдет в дверь, а куда, когда и с кем войдет, никого не касается.
Несколько строчек на внушительном листе. Песок сыпется на желтоватую бумагу. Легкомысленное, равнодушное письмо. Завтра графа Ченизу, может, и станут искать в Данаре, но не в том смысле. Марсель запер конторку. Надо было уходить, но оставлять больного казалось неправильным. Ничего! Он лежал один несколько часов, а уж двадцать минут…
— Я сейчас вернусь, — пообещал Валме, хотя его не слышали.
–..Ундии, — сказал Алва и затих. Крови не было, и на том спасибо.
— Это будет на редкость особое поручение, — подбодрил себя господин посол, глядя на затихшую, укрытую мехом фигуру. — А вино, между нами говоря, было так себе. Вы ничего не потеряли… Монсеньор.
И вот интересно, причем тут Ундии?
Что за видения были в воспаленном мозгу Ворона?
-
-
21.08.2015 в 00:19А уж что в Олларии творилось Не прошло и часа, как Марсель обнаружил, что в помрачении водрузил поднос с вином на стол, а мог бы и опрокинуть — зрелище того стоило. Рокэ по-прежнему лежал на ковре, хоть и с расшитой мимозами подушечкой под головой, а Валме сидел в кресле, приходил в себя и злился на маршала, который для начала сбежал, потом засел на всю зиму во всяких нохах и в конце концов свалился без сознания перед самым отъездом. И что теперь прикажете делать офицеру по особым поручениям? Его дело — исполнять эти самые получения, а не гоняться за ними по всему Талигу и не выуживать их из чужого бреда.
Виконт злобно втянул носом воздух и в четырехсотый раз наклонился над Алвой. Тот лежал с открытыми глазами, но толку от этого было немного. Валме поднес к потрескавшимся губам бокал «Крови», но пить Ворон не пожелал, а поить насильно Марсель умел только щенят. Обнадеживало то, что от жажды умирают не раньше, чем на четвертый день, а накануне вечером Алва был настолько в порядке, что собирался в одиночку отправиться в Ноймаринен, на прощанье осчастливив Альдо мечом Раканов. Может быть, даже осчастливил…
Ненужный бокал надо было куда-то девать, и Марсель допил «Кровь» сам, пытаясь при этом еще и рассуждать. О груде вещей, сумках в углу и брошенной на кресло кольчуге. Рядом валялась «старинная» одежда. Надеванная. Значит, Ворон благополучно вернулся, переоделся в дорожное платье, привел в порядок пистолеты, выбросил из сумок то, что счел лишним, и свалился.
Такое с ним уже бывало. Маршал рассказал об этом по дороге из Нохи — видимо, на всякий случай. И хорошо, потому что при виде крови на ковре и недвижного тела Валме едва не помчался за врачом. Он и помчался бы, не вспомни, что нохский коновал почел за благо оставить больного в покое. Приступы начинались одинаково: с обморока и кровотечения, потом приходили лихорадка и бред. Снадобья не помогали, не помогало ничего, кроме покоя, но ждать Марсель не собирался. Мысль о Левии он отверг сразу же — лежать Алва мог и в посольстве. В прошлый раз маршал провалялся без сознания больше суток, и еще неделю его шатало от стенки к стенке. Что будет сейчас, знали только кошки, но Шеманталя придется вернуть.
Валме сгреб в охапку амуницию «Рамиро Предателя», освобождая место на диване, но не рассчитал с кирасой. Та шмякнулась на ковер, напоминая о подлой маске и разбуянившихся матерьялистах. Все встало на свои места, и были эти места просто омерзительны.
— Я болван, — с некоторым удивлением произнес Валме. — А все потому, что не бергер и не адуан. Те бы сразу поняли, но мы оторвались от истоков, и вот вам результат…
Он не знал, что и где произошло, но рожа свалилась, а собаки взвыли. Что там плел про маску Коко? «Лик Полудня и обратный ему лик Полуночи»? И этот лик раз за разом валится на чужие головы… Излом, шестнадцатый день после суда, третий день Весенних Скал, сегодня… Алва упал именно тогда, когда грохнулась рожа! Или чуть позже, когда все они сходили с ума, а потом внезапно пришли в себя.
Валме в очередной раз взял Ворона за руку; та умудрилась стать еще горячей. Пульс колотился, как у загнанной лошади, да и дышал Рокэ слишком уж часто. Когда у человека лихорадка, ему смачивают лоб и виски, но это не лихорадка, это Леворукий знает что такое…
— Колодец, — внезапно отчетливо произнес Ворон. — Опять… Данар…
— Данар? — переспросил Валме, пытаясь понять, бред это или приказ?
— Живая вода… текущая вода… — Алва попробовал приподняться. Не вышло. Кажется, ему было тяжело дышать. — Пока течет, не поздно… Еще…
Лихорадка начиналась у Ворона, а зябко стало Марселю. После смерти Фердинанда не случилось ничего, и Валме как-то сразу повеселел, а ведь в Надоре грохнуло. Возможно, на шестнадцатый день со дня Суда. В тот самый миг, когда проклятая рожа…
— Бросьте! — вдруг потребовал Алва. — Бросьте все… Тут уже ничего не сделать… Я не могу дать вам… много времени!
Это окончательно решило дело. Валме подсунул лежащему под голову еще одну подушку, вскочил, направился к двери, обругал себя и вернулся к конторке. Стукнула откидная доска, Рокэ что-то выкрикнул — увы, на кэналлийском. Он обещал, что будет бредить, вот и бредит. Человек слова, никуда не денешься.
Маршал что-то приказывал, кого-то звал, какого-то Рамона. Альмейду? Наверняка, они же дружат… Виконт узнавал отдельные слова, но на большее его не хватало. Не получалось даже запомнить, чтобы потом спросить. Надо браться за языки серьезней и заодно прихватить еще чего-нибудь, астрологию, что ли. И историю…
— Хватит валять дурака, — произнес на талиг Алва, — убирайтесь… Да убирайтесь же, вам говорят!.. Пока не поздно!
— Мы сейчас уберемся, — пообещал Валме, понимая, что за Котиком при таком раскладе не успеть. Одно из двух, или Котик или Шеманталь. — По Данару. Кошки с две я вас оставлю в одном городе с этой рожей.
Марселька переживает, Рокэ в бреду пророчествует об апокалипсисе в городе, и каре как в Фельпе и Гальбре и в Ангмарене
Рокэ не понял, он вновь отдавал распоряжения Рамону. В серебре все еще чужого языка медяшками и золотом звякало «Эрнани», «Оллария», «Надор», «Агмарен»…
Толку от этого не было никакого. Марсель набросил на бормочущего маршала содранный с кресла меховой коврик и заставил себя сосредоточиться на неотложном. Посол не может просто так исчезнуть из собственного кабинета. Вернее, может, но зачем давать урготам повод к обыску? Старик Габайру имел тайны не только от Талига, но и от подчиненных. Он хотел вернуться, и он вернется в нормальную Олларию, в свой дом и в свои тайны. Граф Ченизу честно выйдет в дверь, а куда, когда и с кем войдет, никого не касается.
Несколько строчек на внушительном листе. Песок сыпется на желтоватую бумагу. Легкомысленное, равнодушное письмо. Завтра графа Ченизу, может, и станут искать в Данаре, но не в том смысле. Марсель запер конторку. Надо было уходить, но оставлять больного казалось неправильным. Ничего! Он лежал один несколько часов, а уж двадцать минут…
— Я сейчас вернусь, — пообещал Валме, хотя его не слышали.
–..Ундии, — сказал Алва и затих. Крови не было, и на том спасибо.
— Это будет на редкость особое поручение, — подбодрил себя господин посол, глядя на затихшую, укрытую мехом фигуру. — А вино, между нами говоря, было так себе. Вы ничего не потеряли… Монсеньор.
И вот интересно, причем тут Ундии?
Что за видения были в воспаленном мозгу Ворона?
-
-
21.08.2015 в 00:21-
-
21.08.2015 в 00:33часть первая dalamar.diary.ru/p202844126.htm
часть вторая (незакончено как раз на встрече Дика и Рокэ :weep
-
-
21.08.2015 в 04:12Сильвестру же.
-
-
23.08.2015 в 22:58часть вторая (незакончено как раз на встрече Дика и Рокэ :weepdalamar.diary.ru/p202942244.htm
Анон, я понимаю, тебе очень зашло
или ты один из авторов, но ты хоть бы предупредил о том, какой там Ричард. Твой кинк — мой сквик, ты уж извини, поэтому фик меня совсем не впечатлил, хотя мог бы, добейся Дикуша всего сам, а не через постель.-
-
23.08.2015 в 23:31Ты так говоришь, как будто Дикуша там наложница, которая ничего не решает. А это не так, здесь постель вроде как подспорье, что ж поделаешь с таким монархом. Да и сказано, что считаются с ним не только потому, что монарший любовник.
-
-
27.10.2015 в 14:46-
-
28.10.2015 в 02:39-
-
28.10.2015 в 03:36Может, то, что было раньше, уже всем надоело? Вот и пишут другое, а не то, что хочется лично тебе.